Тэг: голос

Древнейший музыкальный инструмент. Звук, голос, пение.

Человеческий голос – древнейший музыкальный инструмент, как учат педагоги музыкальных школ. Первые звуки, которые издает ребенок, звуки его собственного неокрепшего горла уже облечены музыкальной мыслью, намерением.

Так, подобно внимающему ученику, человек десятки тысяч лет назад пытался имитировать щебет птиц, рев зверя, шум бури. Первые вокальные упражнения он начал практиковать во время охоты. Шаман племени «пел», чтобы привлечь добычу. Он взывал к духам, заклинал, молил, сулил, восхвалял – и все это отражалось в переливах первой созданной человеком мелодии.

Дело в том, что звук, относительно продолжительное время удерживающийся на постоянной высоте, неизбежно привлекает внимание, останавливает, заставляя вслушиваться, а несколько подобных чередующихся звуков – составляют цельную смысловую конструкцию, послание. И вот человек, передразнивая, маня или пугая добычу, осознал собственный голос и с тех пор пением сопровождал чуть ли не каждое свое дело. Он пел, сея хлеб, прося неведомых духов дать хороший урожай. Он пел возлюбленной, песней показывая чувство, детям, чтобы успокоить их. Он громко пел, идя в бой, с целью вселить страх во врага и даже когда он умирал, над ним звучала песня его соплеменников, хоронящих его.

Благодаря завораживающей, неизбежно привлекающей природе звука, пение воспринималось людьми как сверхъестественный дар, магический акт, потому оно в древнейшие времена связано было в первую очередь с религиозными культами. Первобытная магия, шаманизм, анимизм, всегда сопровождаемые пением, с течением времени переродились в более развитые религиозные культы, и жрецы все более «монополизировали» право на пение. Ввиду того что пение людьми из других каст, иного рода деятельности наличествовало наряду со жреческим, следует разделить вокальное искусство (и музыку) на «религиозное» и «светское».

В античные времена служители культов не запрещали другим людям петь и играть на музыкальных инструментах. Роль музыки, в частности, пения, в культах была незначительна, тогда как народное творчество от застольных песен до возвышенных од было широко распространено. Древнейшие памятники нематериальной культуры, первые записанные стихотворения, несомненно, декламировались нараспев, о чем свидетельствует множество изображений на стенах зданий, предметах быта и прочем.

Дальнейшее развитие музыкального и, в частности, вокального искусства во многом определило появление христианства. Служители культа Иисуса Христа уделяли большое внимание пению в отправлении обрядов. В храмах воспевали бога как один человек, так и целый хор, появились множество церковных песнопений, упорядочить которые, а некоторые и запретить, решил глава Римско-Католической Церкви папа Григорий в VII в. н. э. Песнопения имели монодический, то есть одноголосный склад, будь то сольное или групповое пение.

Параллельно развивающееся народное песенное творчество с использованием музыкальных инструментов стало считаться низменным, греховным и запрещалось духовными властями с применением телесных наказаний и вплоть до аутодафе. Помимо причины внебогослужебного характера народного пения следует отметить еще одну: светские хоровые песни часто имели не один, а несколько музыкальных голосов, что считалось признаком чуть ли не служения нечистому духу.

В эпоху Средневековья, в X – XI вв. н. э., монах бенедиктинского ордена Гвидо Аретинский одним из первых со времен появления письменности задумался о необходимости записывать не только распеваемый текст, но и непосредственно звук, его высоту, длительность. Созданная им знаковая система представляла собой набор символов, графически изображающих движение мелодии, и эти символы повторял движением рук управляющий поющими хормейстер. Фактически невмы – так назывались эти символы – означали конкретную фразу.

Существовавшее параллельно с церковным народное музыкальное творчество получило широкое распространение в народных представлениях, балаганах, и, наконец, в театре. Часто использовались музыкальные инструменты, сопровождающие пение. Вскоре возник и стал развиваться музыкальный театр, в конце XVI в. появились первые профессиональные оперы. Нецерковное музыкальное творчество считалось клириками бесовским вплоть до новейшего времени. Так, к примеру, выдающегося австрийского композитора В.А. Моцарта после его смерти духовенство запретило хоронить в освященной земле.

Тем не менее люди пели и играли начиная с древнейших времен, безотчетно посылая миру свои сигналы о радости, печали, любви, войне, вкусной еде, боге, женщине, смерти, пьяной драке, о себе самих. И низменные страсти, и высочайшие устремления духа многократно усиливались магией сверхъестественного инструмента – собственного голоса, созданного природой и к ней в итоге обращающегося.

Интервью Ма Пратибы после семинара Voicing 27 мая 2009 г.

« … это огромное удовольствие, - позволять себе петь свободно, празднуя свое внутреннее переживание через пение!» (с) Ма Пратиба

Майкл: Доброе утро, Пратиба.

Пратиба: Доброе утро.

Майкл: Пратиба, вы проводите VOICING, вы обучаете пению, используя свой собственный драгоценный голос. Я хотел бы поприветствовать вас в «Essence Human Space», в Афинах, Греция. И я хотел бы, чтобы вы рассказали как этот процесс VOICING и та работа, которой вы обучаете сейчас, помогли вам в вашем собственном процессе обучения других.

Пратиба: Да. Я была одним из тех людей, которым говорили, что я не могу петь, что у меня нет слуха, и поэтому я думала с раннего возраста, со школьного возраста, что пение – это привилегия очень немногих людей. Так что я даже не делала никаких попыток до тридцати лет, я думаю до 32-33 лет, я не помню точно. Я была в духовном поиске и отправилась в путешествие по Южной Америке. Я находилась в джунглях, и в какой-то момент, что-то произошло внутри меня, я начала петь, не зная, что за песню я пою. И это было таким глубоким переживанием, это было таким тотальным опытом, что это разрушило все мои представления, и я поняла: «Ого, я могу петь!». Так я начала вкладывать в пение свою любовь и внимание, уделяя много времени слушанию звуков, и затем этот опыт стал повторяться со мной снова и снова. Сначала я думала, что я стала одержима, потому что само это переживание по качеству было немного сродни одержимости.

Майкл: Мы не привыкли к свободе, правда?

Пратиба: Да, и постепенно я осознала, что это что-то очень настоящее во мне, очень глубокое во мне, выражало себя. Так, я поняла, что это было мое существо, которое обрело голос, проявляющее себя сейчас больше чем обычно, и это, по сути, была моя маленькая индивидуальность. Надо сказать, эта практика и ее постоянное применение изменили меня очень сильно: раньше я была очень стеснительной, я избегала разговаривать с людьми, меня ужасало пребывание на людях. И пение подняло во мне все эти страхи, но сейчас я также могу принимать свою застенчивость как нечто ценное, и она не влияет так сильно на мое общение как раньше, уже нет. И в итоге, я бы сказала, что это было действительно замечательным путешествием. Кроме того, это принесло также и огромное удовольствие, когда вы можете петь так свободно и позволять себе праздновать свое внутреннее переживание через песню.

Майкл: Я бы хотел спросить у вас, какого рода группы вы проводите, трехдневные, пятидневные?

Пратиба: Ну, это зависит от того, сколько времени у нас есть и с какой аудиторией нам предстоит работать. Это может быть практическое занятие на один вечер, или двух-трехдневная вводная группа, вплоть до чего-то более интенсивного, где есть больше времени на то, чтобы посмотреть на те проблемы, которые стоят на пути свободного выражения себя и тогда это занимает пять дней, семь дней. И потом, я также даю образовательный курс, который длится три года, где первые два года – это терапевтический процесс, терапевтический и духовный, потому что они идут рука об руку, а последний год посвящен в основном обучению работе с людьми, поэтому этот год более теоретический.

Майкл: Это как обучающий тренинг?

Пратиба: Да, это может быть и тем и другим: это может быть обучающим процессом или чем-то просто для своего собственного удовольствия: для тех, кто хочет обучиться как действительно пропевать все и для тех, кто хочет стать терапистом. Так что, первые могут пройти только два года и затем закончить обучение, а другие могут остаться и на третий год.

Майкл: Вы сказали, «пропевать». Для меня это звучит как высвобождение эмоций и других вещей, отпускание их с помощью пения.

Пратиба: Я бы сказала, что «высвобождение» - это не совсем подходящее слово, потому что высвобождение подразумевает что-то, от чего вам необходимо избавиться, это может быть важной стадией в терапии. Но то, что меня интересует – это празднование. И пение – это не высвобождение, пение – это празднование, в самом пении заключены качества принятия и празднования.

Майкл: Это трансформирует.

Пратиба: Это трансформирует, да. То, что я бы хотела сказать, на чем я действительно настаиваю – это то, что обычно мы подразумеваем под пением повторение, повторение песни, которую мы слышали или выучили. И это является также источником напряжений, потому что, если вы не в состоянии повторить в точности эти звуки, считается, что у вас нет слуха, и в большинстве случаев, вы расстраиваетесь, потому что не можете петь. Я думаю, что это неверно и это оскорбительно, потому что сказать кому-нибудь, что ты не можешь петь … это не … это неправильно. Пение – это язык сердца, так что - это то же самое, что сказать, что у тебя нет души, когда вы говорите кому-то, что ты не можешь петь, особенно если вы говорите это ребенку. Вы не можете пропеть этот звук, но вы можете пропеть множество других вещей. И когда вы поете сами, когда у вас нет шаблона, потому что я не прошу пропевать никакой песни, вы поете свободно, у вас не может не быть слуха.

Майкл: Каждый человек – певец.

Пратиба: Да, каждый человек – певец, пение – это право каждого, даже если у вас ломающийся звук, знаете, вот такой (изображает звук), вы можете пропеть и это, вы можете … (изображает пение), вы можете найти способ придать это качество звуку, который мы называем пением.

Майкл: И вы будете поражены, что происходит после этой работы!

Пратиба: Да, ну вы сами знаете.

Майкл: Да, у меня есть небольшой опыт в этом. Невероятно, что может произойти всего за несколько дней или часов, когда мы делаем попытки проживать самого себя, проживать свое право выражать самих себя.

Пратиба: Да, и открывать бесконечное многообразие качества звука, который у вас есть в вашем голосе.

Майкл: Это увлекательное путешествие. Это замечательный опыт, который я пережил вместе с Вами, длившийся три дня.
Вы снова приехали в Грецию, потому что вы сказали мне, что любите Грецию.

Пратиба: Да, это так.

Майкл: Тогда скажите мне пару слов про Грецию. Как вам она? Каким было ваше переживание?
Пратиба: Ну, я любитель Греции, конечно, как и многие другие люди. Я приезжаю сюда уже много лет. У меня здесь много друзей, и я всегда с удовольствием сюда возвращаюсь. К тому же, с точки зрения звуков, греческие люди поют с большой легкостью. У них до сих пор сохранилась традиция много петь, когда они вместе. Если вы пройдете здесь по улицам, Плака или Монастираки, они полны музыки, так что я думаю, что греки уже очень открыты, к тому чтобы использовать свой голос и исследовать свой голос. Так что это большое удовольствие.

Майкл: Здорово. А что бы вы хотели сказать тем людям, которые будут читать это интервью в журнале или, возможно, сморят это видео. Может быть, вы хотите пожелать им что-то.

Пратиба: Ну, общее пожелание, то, что я всем рекомендую, включая людей на моих группах, это – пойте, открывайте свой голос, открывайте эти сокровища внутри вас: у вас есть голос, который вы можете выразить с помощью песни. И не ограничивайте себя песнями, которые вы уже знаете. Никогда не осуждайте свой голос, никогда не говорите, что он не хороший, что он плохой, хриплый, надломленный или что-то в этом роде. Будьте любознательны ко всем посланиям, которые дает вам ваш голос, пропевайте их и исследуйте то, что они хотят донести до вас. Это мое общее пожелание для всех, а также для всех вас, которые смотрят или читают это интервью.

Интервью Ма Пратибы Майклу Фэну в «Эссенс Хьюман Спейс» после семинара «Voicing» 27 мая 2009